К 2030 году внутренний спрос на сталь в России может вырасти на 1,2–2,7 миллиона тонн. При этом развитие машиностроения может сформировать дополнительный устойчивый спрос и минимизировать волатильность денежных потоков
Российская сталелитейная отрасль смогла восполнить выпавшие в 2021–2023 годах объемы экспортной стали благодаря росту потребления на внутреннем рынке и снижению импорта. Вместе с тем устойчивое развитие индустрии как в денежном, так и в физическом выражении остается под давлением. Одним из ключевых драйверов роста стальной промышленности может стать усиление позиций металлоемких секторов экономики, включая машиностроение. Такие выводы содержатся в исследовании «Перспективы коммерциализации российской стали: развитие внутреннего потребления и поиск новых рынков сбыта», опубликованном экспертами компании «Яков и Партнёры».
Российская
металлургия, обеспечивающая около пяти
процентов ВВП страны, столкнулась с
существенными изменениями в географии
экспорта и стремительно меняющимися
рыночными условиями. В 2023 году экспорт
российской стали сократился на одинадцать
миллионовтонн по сравнению с 2021-м. Потери
высокомаржинальных рынков Европы и США
вынудили ключевых игроков отрасли
переориентироваться на страны Азии,
Ближнего Востока и Африки. Однако
логистические издержки и снижение цен
на азиатских рынках оказывают негативное
влияние на прибыль участников
сектора.
Так, выпадение высокорентабельных
рынков в совокупности с ростом полной
себестоимости привело к сокращению
экспортной прибыли в семь раз: с 7,1 до
одного миллиарда долларов США. При
падении объемов на тридцать пять
процекнтов рентабельность экспортного
направления снизилась более, чем в три
раза.
«Наибольшие потери экспортной прибыли — 5,3 миллиарда долларов США по сравнению с 2021 годом — связаны со снижением объемов и изменением продуктового портфеля вследствие утраты высокорентабельных направлений в российском сталелитейном секторе. Сокращение экспорта на премиальные рынки вынудило металлургов продавать сталь на рынках Азии, где рыночная цена по продуктовому портфелю уже в 2021 году была на двадцать пять процентов ниже, чем на рынках США и Европы», — отметил Никита Натрусов, партнер «Яков и Партнёры», руководитель практики тяжелой промышленности.
Вместе с тем рост внутреннего потребления стали в 2023 году во многом позволил компенсировать потери от сокращения экспорта. По итогам прошлого года спрос на черные металлы внутри страны составил около пятидесяти шести миллионов тонн. Из этого объема почти тридцать шесть миллионов тонн пришлось на строительный сектор, включая строительство и инфраструктуру, железнодорожный сектор и производство труб; около пятнадцати миллионов тонн — на машиностроение, в том числе автомобилестроение, железнодорожное машиностроение, судостроение и другие отрасли; почти шесть миллионов тонн — на электроэнергетику.
С
учетом текущих экономических реалий
аналитики прогнозируют, что рост
внутреннего потребления стали до 2030
года составит около 1,2–2,7 миллионов
тонн. Ключевыми потребителями металла
в этот период могут стать компании
строительной и машиностроительной
отраслей. Также значимые объемы стали
потребуется для крупных проектов в
железнодорожной инфраструктуре. При
этом стоит отметить, что многие из
реализуемых проектов не будут носить
системного характера, что может привести
к сокращению спроса в отдельных сегментах
к 2032 году.
Как отмечают авторы
исследования, в условиях снижения
рентабельности коммерциализации объемов
и стагнации спроса компаниям сталелитейной
отрасли необходимо переосмыслить свои
стратегии с фокусом на поиск новых
источников роста. Международный опыт
подсказывает, что успешные компании
ориентируются не только на формирующийся
извне запрос на стальную продукцию, но
и активно используют диверсификацию
как инструмент обеспечения устойчивости
финансовых поступлений.
«Инвестиции в формирование рынков сбыта стали за счет развития в группе компаний как предприятий первых переделов, так и конечных потребителей позволяют повысить стабильность денежных потоков и рентабельность коммерциализации», — подчеркнул Егор Беспятов, директор «Яков и Партнёры».
Более того, по примеру промышленно развитых стран сталеплавильные компании могут интегрировать машиностроительные предприятия в контур большой группы для максимизации рентабельности и сокращения ее волатильности. В то время как рынок черной металлургии снизился приблизительно на тридцать процнтов за период 2021 – первой половины 2024 года, машиностроение продемонстрировало рост почти вдвое: в сегментах автомобильной техники и крупного энергетического оборудования – примерно в два раза в штучном выражении, в сегменте грузовых вагонов – на сорок процентов. Создание компаний в контуре группы, как предполагают эксперты, позволит также сохранить прибыль внутри компании и обеспечить рентабельность всех активов. Потери рентабельности с одной тонн стали в 2024 году от коммерциализации ее на экспорт в страны Азии по сравнению с использованием для производства продуктов машиностроения составляют в среднем тридцать процентов.
«Развитие машиностроения может стать источником устойчивого, хотя и ограниченного в физических объемах, роста спроса. Этот сектор также стимулирует производство высокомаржинальных специализированных марок стали с потенциалом для экспорта в индустриально развивающиеся страны. Но стоит отметить, что без принятия мер по повышению операционной эффективности и стабилизации финансовых показателей тенденция к снижению рентабельности бизнеса и сокращению налоговых поступлений будет сохраняться», — заключил Никита Натрусов.
Источник: «Металлоснабжение и сбыт»
