Как говорится, сюрпри-и-из! Если ничего радикально не изменится, с 1 августа и по 31 декабря в России при поставках за пределы ЕАЭС будут действовать экспортные пошлины на черные и цветные металлы в размере пятнадцати процентов, но не меньше определенного минимального значения, который для чермета составит от $54 до $150 за тонну.
Насколько можно понять из обсуждения этого вопроса на заседании правительства 24 июня, для продукции стоимостью до $400 за тонну (очевидно, FOB) данный наименьший уровень составит $54 за тонну. Он будет взиматься при цене до $360 за тонну, дальше пошлина будет считаться по ставке пятнадцать процентов. Под это подпадают окатыши и ГБЖ. Ничего пока не было сказано о металлоломе.
Следующий уровень — арматура, г/к прокат, очевидно, полуфабрикаты и другая стальная продукция низкого передела. Для нее минимальная пошлина составляет $115 за тонну, которая будет взиматься при цене до $766,7 за тонну, дальше тариф уменьшается до пятнадцати процентов .
Холоднокатаный прокат, метизы при стоимости до $886,7 за тонну будут облагаться по фиксированной ставке $133 за тонну, а дальше пошлина будет составлять те же пятнадцать процентов. Наконец, для нержавеющей стали и ферросплавов дороже $1300 за т минимальный платеж устанавливается на уровне $150 за тонну, что соответствует продажной цене в $1000 за тонну.
Здесь не совсем понятно, к какой категории отнесут оцинкованную сталь, которая в последние пару месяцев поставлялась на экспорт более чем по $1300 за тонну FOB, но, очевидно, при подготовке реального постановления, которое должно быть подписано до 30 июня, все непонятные места должны быть прояснены. Важно сейчас то, как эти меры скажутся на российском рынке стальной продукции.
Безусловно, металлургические комбинаты восприняли это новшество резко отрицательно и сразу же начали критиковать его, указывая на возможные слабые места. Если взять, например, отзыв от Группы НЛМК, возражения заключаются в следующем.
Первое. Тарифы затрагивают всю номенклатуру металлопродукции, включая ту, для которой отсутствует российский рынок потребления (например, стальные полуфабрикаты и чугун). Введение пошлины на такие продукты не приведет ни к увеличению объема поставок на рынок РФ, ни к снижению цен для российских конечных потребителей, а только к падению доходов металлургов.
Второе. Введение пошлины, в первую очередь, отразится на электрометаллургии, которая работает на дорогом ломе, и потенциально приведет к падению рентабельности ниже нуля. Это создает реальную угрозу сокращения экспорта и производства, например, сортовой заготовки, так как российское потребление такой продукции отсутствует или недостаточно.
Третье. Предлагаемый механизм фиксации пошлины не ниже определенного уровня для любой рыночной цены является рискованным на фоне ожидаемой нормализации мировых цен. Например, если цена на экспортный горячекатаный прокат снизится до среднего за последние несколько лет уровня, эффективная ставка пошлины составит 25%, что является запретительным даже для эффективных производителей.
Четвертое. Введение экспортных пошлин создает риски ответных мер других стран в отношении российского экспорта. Это приведет к сокращению присутствия российских металлургов на внешних рынках и замещению российской продукции металлом других стран-экспортеров, например, Украины или Турции. Вернуться на эти рынки российским производителям будет сложно, особенно с учетом того, что количество доступных рынков уже существенно сократилось за последние годы из-за возведения в различных странах торговых барьеров.
Что же, пройдем по всем этим пунктам. Да, введение экспортных пошлин на железорудное сырье выглядит неоправданным. На российском рынке нет острой проблемы завышения цен на эту продукцию. Доменное производство сосредоточено, главным образом, в составе вертикально интегрированных групп, в значительной мере самостоятельно обеспечивающих себя ЖРС. Поставки, в том числе, из Казахстана для Магнитогорского меткомбината, по большей части, осуществляются по долгосрочным соглашениям.
Экспорт железорудного сырья из России никаким образом не затрагивает интересы других производителей. А для группы «Металлоинвест» эта деятельность представляет собой одно из важнейших направлений бизнеса. При этом пошлина в размере от $54 за тонну на ее продукцию выглядит весьма завышенной, особенно, на окатыши, стоимость которых немногим более $200 за тонну FOB. Убыточными они не станут, но пошлина срежет большую часть прибыли.
Стоимость товарного чугуна на мировом рынке сейчас превышает $600 за т, так что размер пошлины для его поставщиков будет составлять порядка $90-100 за т, что фактически приведет к снижению стоимости данной продукции примерно до уровня конца прошлого года. Не смертельно, но неприятно, учитывая существенное подорожание сырья с тех пор. Вообще-то немалая часть выплавляемого в нашей стране чугуна продается на российском рынке, но его емкость ограничена и оперативно увеличена быть не может. Поэтому введение пошлины действительно не приведет к улучшению снабжения российских потребителей.
С заготовкой все гораздо сложнее. Прежде всего, экспортная цена на нее в последнее время не превышает $630-650 за тонну FOB, а при вычитании из нее фиксированных $115 получится порядка $515-535 за тонну. Много это или мало? Такие цены (на самом деле, чуть выше), были в начале февраля либо в начале декабря прошлого года. Тогда российские компании, помнится, не жаловались на отрицательную рентабельность, хотя были не в восторге, да.
Ключевое значение здесь будет, конечно, иметь стоимость металлолома. Сейчас он обходится российским производителям примерно по $375-390 за тонну с доставкой без НДС. Так что, даже после введения пошлины экспортная цена позволит им получать прибыль, хотя маржа, конечно, резко сократится. В то же время, весьма вероятно, что новые ограничения на экспорт металлолома позволят металлургам добиться снижения цен на него.
Кроме того, большинство российских производителей заготовки могут варьировать свой сортамент, повышая или понижая долю товарных полуфабрикатов, которые идут на экспорт, и сортового либо фасонного проката, который продается, по большей части, на внутреннем рынке.
На самом деле, важнейший вопрос, связанный с введением пошлин, заключается в следующем: приведет ли их появление к снижению цен на внутреннем рынке или пройдет для него незамеченным? А может, комбинаты, раздосадованные конфискацией у них порядка пяти процентов годовой валовой прибыли (113-114 миллиардов. рублей, по оценкам первого вице-премьера Андрея Белоусова при ожидаемой в 2021 года доналоговой прибыли в 2,1-2,3 триллиона рублей), наоборот, поднимут цены для российских потребителей?
Вообще-то, имеющийся опыт показывают, что экспортные пошлины обычно приводят к снижению внутренних цен. В частности, такой спад в феврале наблюдался на рынке металлолома. Представляется, что в ответ на снижение доходности экспортных операций производители увеличат объем предложения на внутреннем рынке и тем самым создадут избыток, ведущий к ценовому спаду.
Здесь надо учитывать еще один немаловажный аспект. Введение экспортных пошлин не помогло бы российским потребителям в марте-мае, когда на мировом рынке наблюдался подъем, а металлопрокат расхватывали, как горячие пирожки. Тогда комбинаты и в самом деле имели бы возможность поднять внутренние котировки, компенсируя падение доходности от операций за рубежом.
Однако сейчас все изменилось! Мировые цены на сортовой прокат и заготовку достигли относительной стабилизации, зажатые снизу дорогостоящим металлоломом, который в ближайшие месяцы вряд ли упадет существенно ниже $500 за тонну CFR в Турции и Восточной Азии, а сверху — котировками на арматуру и полуфабрикаты в Китае. В секторе листового проката российским компаниям (за исключением ориентирующейся на Европу «Северстали») также приходится сбавлять цены под влиянием ослабевшего спроса и конкуренции со стороны китайских и индийских поставщиков.
Собственно, стоимость стальной продукции в России в июне и так была сильно завышенной по сравнению с экспортной, причем превышение внутренних цен над экспортным паритетом могло достигать для арматуры и горячекатаного проката 15 тысяч рублей за тонну и более. И сужение этого разрыва уже началось. Так, некоторые крупные производители сварных труб добились от комбинатов падения цен на рулон до около 90 тысяч рублей за тонну CPT, что как раз практически соответствует экспортному паритету.
Вообще, металлурги могли бы взять пример с производителей удобрений, которые на прошлой неделе как раз объявили о заморозке цен на калий и аммиачную селитру на весь полевой сезон на уровне мая текущего года. Это означало подорожание данных видов продукции для российских потребителей соответственно на пятнадцать и двадцать пять - тридцать процентов по итогам года, тогда как на мировом рынке рост превысил семьдесят процентов. Такой вариант, пожалуй, устроил бы всех и на рынке стали. Но жадность, жадность!.. Иногда от нее бывают проблемы...
С другой стороны, риск падения экспортных цен на российскую стальную продукцию до конца текущего года до такой степени, что пошлина в $115 за тонну убьет внешние поставки, не слишком велик. По крайней мере, их возвращение на «средний за последние несколько лет уровень» (порядка $500 за тонну FOB) может произойти лишь в случае какого-то особо разрушительного экономического катаклизма мирового масштаба. Но тогда и пошлины точно отменят.
В США горячекатаный прокат превысил $1850 за тонну EXW, в Евросоюзе корпорация ArcelorMittal возобновила практику повышений котировок в конце недели, доведя базовые цены на горячекатаный прокат до 1200 евро за тонну EXW. Причем, по мнению американских и европейских специалистов, существенного понижения, как минимум, до конца текущего года не ожидается. При этом может так получиться, что на других региональных рынках котировки на сортовой и листовой прокат будут определяться по формуле: европейская или американская цена минус двадцать пять процентов тарифа минус стоимость доставки минус антидемпинговая пошлина. Если г/к прокат в ЕС будет стоить те самые 1200 евро за тонну, то российские компании смогут поставлять туда свою продукцию сверх квоты, как минимум, по $900-1000 за тонну FOB или $765-850 за тонну за вычетом экспортной пошлины. Уровень начала-середины марта, если что, хотя железорудное сырье тогда таки да, стоило на двадцать процентов дешевле.
Наконец, ответных мер от «партнеров» можно опасаться лишь при введении экспортных пошлин на сырье. Это может быть расценено как несправедливое преимущество для металлургов. А вот все антидемпинговые процессы исходят из того, что некие компании продают свою продукцию на экспорт дешевле, чем на внутреннем рынке. А если дороже (включая экспортную пошлину), то к этому никто не прицепится.
Так или иначе, временное введение экспортных пошлин на металл следует расценивать как первый шаг к созданию постоянно действующей системы по регулированию рынка с помощью индикативных цен и плавающих экспортных тарифов. Как это, например, уже работает в зерновом секторе. Так, например, экспортная пошлина на зерно рассчитывается еженедельно на основе мировых цен. Она начинает взиматься, если цена на бирже превышает $200 за тонну пшеницы или $185 за тонну кукурузы и ячменя. В этом случае она составляет семьдесят процентов от разницы между ценой контракта и данной индикативной ценой.
Как раз с 30 июня Минсельхоз откорректировал пошлины на пшеницу и кукурузу, повысив их соответственно на $3,0 и $0,3 за тонну, исходя из изменений мировых цен на эти культуры. Через неделю последует новая коррекция. Очень похоже, что в следующем году мы увидим действие похожего механизма и на рынке металлов.
Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»
