Блог / Новости 

Как и почему «Металл-Экспо» стала брендом отрасли, а также «учебником» по истории металлургии, рассказывает Александр Романов, сопредседатель оргкомитета «Металл-Экспо», президент Российского союза поставщиков металлопродукции, генеральный директор ИИС «Металлоснабжение и сбыт».

— Александр Геннадьевич, как все начиналось?

— В 1991 г. развалился Советский Союз, а с ним и плановая система хозяйствования. Практически сразу рухнуло потребление металлопродукции в России и бывших союзных республиках, поэтому многие металлургические предприятия стали экспортировать продукцию в дальнее зарубежье. К слову, в СССР в конце 1980-х годов производилось сто двадцать миллионов тонн металлопродукции в год, и большая ее часть потреблялась внутри страны. Для сравнения: сейчас на территории бывшего Союза потребляется порядка шестидесяти миллионов тонн  металлопродукции.

Появилось много бирж, на их базе возникли брокерские конторы, которые фактически взяли на себя функцию товарно-сырьевого снабжения в стране. Механизм был несовершенен и быстро сошел на нет. В 1993–1994 гг. начали формироваться прямые контакты между производителями и потребителями, а также стали появляться металлоторговые компании нового формата. Часть из них образовывалась на базе бывших металлобаз, которые входили в Главснаб СССР, другие — из предприятий, которые останавливали свою деятельность или сокращали производство.

В новой парадигме игроков на металлургическом рынке, очевидно, требовалось какое-то выставочное пространство, где можно было бы свести интересы производителей и потребителей. Поэтому в июне 1994 г. на ВДНХ собралось порядка пятидесяти единомышленников, представлявших металлургические и металлоторговые компании, для обсуждения возможности организации специализированной выставки.

— Как появилось название «Металл-Экспо», которое теперь является брендом металлургии?

— Вообще, вначале была другая идея по названию выставки, но, как оказалось, первый вариант пересекался с наименованием одной из компаний на рынке. И тогда я предложил универсальное название — «Металл-Экспо», с которым все согласились. Так, в феврале 1995 г. в Москве на ВДНХ прошла первая выставка «Металл-Экспо».

— Теперь кажется необычным проведение «Металл-Экспо» зимой, все металлурги уже давно зафиксировали в своем календаре ежегодную встречу на осенней Неделе металлов в Москве.

— В первые пять лет выставка проходила в разное время, это был поиск самого оптимального варианта. Первые две выставки прошли в феврале, следующие две — в июне, и уже пятая переехала на ноябрь и тут обосновалась окончательно. Почему ноябрь? Еще со времен СССР и плановой экономики именно в ноябре согласовывались объемы и сроки поставок, подписывались спецификации и т.д. Все привыкли к тому, что в конце года подводятся итоги, формируются планы компаний — потребителей и производителей на следующий год. Поэтому наиболее подходящим временем для выставки (и в дальнейшем это подтвердилось) стал ноябрь.

— За двадцать пять  лет «Металл-Экспо» мигрировала по территории ВДНХ и даже переезжала на другую выставочную площадку. С чем это было связано?

— В первые годы выставка проходила в 57-м павильоне ВДНХ — вначале занимала его часть (около девятисот квадратных метров ), но уже очень скоро заполнила весь павильон. «Металл-Экспо» стремительно росла, и в 2004 г. пришлось задействовать еще и 20-й павильон, где разместилась экспозиция цветной металлургии. Черная металлургия и машиностроение остались в 57-м. Но чуть позже стало не хватать и этих двух павильонов, поэтому оборудование и технологии для металлургии и металлообработки переехали в павильон № 69.

Выставка на три павильона довольно неудобный вариант, как показала практика. Все уже привыкли к павильону № 57 и шли именно туда. Часть посетителей попадала в соседний 20-й и совсем незначительное их количество — в 69-й павильон, который расположен подальше. Рядом с 69-м тогда начали строить новый современный павильон № 75, который соответствовал масштабам «Металл-Экспо» на тот момент, но реализация проекта затянулась на несколько лет. В 2008 г. выставка вынужденно переехала в «Крокус Экспо», и это совпало с кризисом в стране и мире, который случился в августе—сентябре, как раз накануне открытия «Металл-Экспо». Тогда выставка все же состоялась, но в следующем году последствия провала в экономике были ощутимы — «Металл-Экспо’2009» сократилась на треть. Начиная с 2010 года все снова пошло в рост. Выставка вернулась на ВДНХ и на многие годы прописалась в павильоне № 75, который к тому времени уже построили. Сейчас площадей снова не хватает, за двадцать пять  лет «Металл-Экспо» выросла в пятьдесят  раз и могла быть еще больше, если бы позволяли выставочные площади на ВДНХ. Мы надеемся на новый павильон, который планируется построить на месте бывшего 69-го. В настоящее время его демонтировали, здесь ведутся инженерные изыскания.

— «Металл-Экспо» не просто выставка. В дни ее проведения металлурги и их потребители успевают обсудить в рамках деловой программы все самые актуальные вопросы. Как сложилась такая практика?

— Деловая программа стала формироваться уже начиная со второй выставки. Конференция «Российский рынок металлов», которая традиционно открывает осеннюю Неделю металлов в Москве, прошла в нынешнем сезоне двадцать второй раз.

Оргкомитет с самого начала поддержал идею проведения в рамках выставки научно-технических конференций. Экономика на тот момент пребывала в сложнейшем состоянии, а наука ощущала себя еще хуже. Многие научно-исследовательские институты, оставшись без госфинансирования, закрывались. Поскольку выставка — это передовые технологии и оборудование, вполне логичным было стремление поддержать науку на новой выставочной площадке. В соответствии с принятым решением оргкомитет пополнился представителями отраслевых институтов, профессиональных союзов и ассоциаций, которые стали активно появляться во второй половине 1990-х годов и начале 2000-х. Деловая программа, которая закрепилась в повестке дня «Металл-Экспо», стала формироваться с учетом интересов всех участников отрасли металлургии и машиностроения, а также актуальных трендов на рынке. И каждый год она увеличивается, что подтверждает востребованность прямого диалога на профессиональной площадке.

— Многие говорят о том, что «Металл-Экспо» — летопись новейшей истории металлургии. Так ли это?

— Безусловно, выставка отразила в себе все ключевые изменения и преобразования в металлургической промышленности России и СНГ начиная со времен развала СССР. Стоит посмотреть на состав участников выставки в те или иные годы, чтобы в этом убедиться. К примеру, очень четко прослеживается период укрупнения в отрасли, появления крупных холдингов на базе прежде самостоятельных предприятий. Если в 1990-е годы СТЗ, СинТЗ, ВТЗ, ТАГМЕТ участвовали в «Металл-Экспо» отдельно, экспонируясь на собственных стендах, то в середине 2000-х годов появилась ТМК, куда вошли все эти крупные производители труб. Также, к примеру, в 1990-е годы в выставке участвовали Нижнетагильский металлургический комбинат, Западно-Сибирский, Новокузнецкий металлургические комбинаты, которые впоследствии вошли в ЕВРАЗ. И так многие предприятия. Ранее они представляли самостоятельные стенды, а позже вошли в состав новых холдингов. В выставке 1990-х годов участвовали и предприятия, которых сейчас уже нет. Например, ММЗ «Серп и молот», Московский трубный завод «Филит», Московский завод по обработке цветных металлов, Саратовский завод метизов — все они были в истории металлургии и остались в летописи «Металл-Экспо».

Северсталь вначале участвовала с Череповецким металлургическим комбинатом, отдельно экспонировались Череповецкий сталепрокатный завод, а также Орловский сталепрокатный и Волгоградский сталепроволочноканатный заводы, которые вошли затем в Северсталь-метиз. Или, например, в 1990-е годы на выставке были представлены Магнитогорский метизно-металлургический и Магнитогорский калибровочный заводы, а сейчас они входят в состав ММК МЕТИЗ.

В период всех этих трансформаций в эпоху глобализации в металлургии 2000–2006 гг. на выставке побывали такие известные вип-персоны металлургии, как А. Мордашов, В. Лисин, В. Рашников, И. Зюзин. Данная тенденция закрепилась в практике главной металлургической выставки, и сейчас сюда постоянно приезжают первые лица компаний.

— Как поменялся состав участников по сегментам металлургии?

— Во все годы в «Металл-Экспо» участвовали представители всех основных сегментов металлургического бизнеса — производители металлопродукции, оборудования и технологий для металлургии, металлотрейдеры, сервисные компании. Но соотношение тех или иных групп участников изменилось, что также связано с развитием самой отрасли. В 2000-е годы в выставке участвовало достаточно много трейдеров. В настоящее время тренд поменялся — значительное число трейдеров развили производственный бизнес, стали металлосервисными центрами. Б?льшую часть экспозиций сейчас занимают производители, сервисные металлоцентры, занимающиеся металлопереработкой, производители оборудования для изготовления продукции высоких переделов. Но так и должно быть. «Металл-Экспо» отражает тенденции развития металлургической индустрии.

— Что можно сказать об участниках первой выставки «Металл-Экспо», почему они в 1995 г. решили принять участие в неизвестном тогда мероприятии?

— Надо сказать, что выставочная деятельность в 1990-е годы переживала нелегкие времена, так же как экономика переходного периода. На главной выставочной площадке — ВДНХ в основном цвела барахолка, отраслевые выставки находились в зачаточном состоянии. Небольшие выставки с участием металлургических предприятий проходили в регионах, но были больше дежурными. Специализированых металлургических выставок в масштабе страны тогда не проводилось вообще. Поэтому идея объединения на общей площадке представителей металлургической индустрии России и стран СНГ оказалась довольно привлекательной.
Однако первая выставка была довольно слабенькой — и по уровню представительства участников, и по экспозициям. Компании тогда еще не умели представлять себя. Стенды были стандартными, из раздаточных материалов присутствовали только размноженные прайс-листы. Никакой специфической сувенирной продукции, буклетов в полиграфическом исполнении. Работавшие на стенде специалисты, в основном рядовые менеджеры, уже со второго дня нацеливались главным образом на московские магазины. Это тоже примета времени — в середине 1990-х годов в регионах не было такого разнообразия товаров, как в столице. Получилось так, что для многих стендистов первой выставки командировка стала и счастливой возможностью пройтись по московским торговым точкам.

— Как поменялись цели и задачи участников «Металл-Экспо» за эти 25 лет, как они эволюционировали и что сейчас важно для экспонентов?

— До «Металл-Экспо», первой отраслевой металлургической выставки, стартовавшей в 1995 г., предприятия принимали участие в выставках товаров народного потребления. На каждом металлургическом предприятии в советские времена действовали производства товаров народного потребления. Например, на Кольчугинском заводе ОЦМ изготавливали подстаканники, на ТАГМЕТе — хрусталь, на ЧерМК из электросварных труб производили кровати. И на первых выставках «Металл-Экспо», например, на стенде Северстали были представлены помимо прочего кровати и кресла, сделанные из профильных и электросварных труб. Потом это направление постепенно отошло, и акцент делался уже на основное производство — производители начали представлять и продвигать на выставочной площадке свои ключевые возможности.

В дальнейшем участники выставки стали активно приглашать на «Металл-Экспо» своих партнеров-потребителей, вовлекать их в деловую программу форума, в том числе организовывать для них специальные мероприятия. Клиентоориентированность стала главным постулатом эффективных компаний современной экономики. Данный тренд нашел отражение и в интерьере «Металл-Экспо». Высочайший уровень экспозиций, разнообразие раздаточного материала, совершенно новое качество организации работы на стендах, включая участие топ-менеджеров компаний, — все это подтверждает значимость «Металл-Экспо» для ее участников. Выставочная площадка позволяет компаниям целенаправленно и с высокой эффективностью решать конкретные задачи и достигать поставленных целей.

— Каково будущее «Металл-Экспо», что ожидает главный форум металлургов в перспективе?

— У выставки очень хороший задел роста. Зарубежные компании заинтересованы в расширении присутствия на российском рынке и проявляют активный интерес к «Металл-Экспо». Уже сейчас почти половина участников — зарубежные. Только из стран Евросоюза участвуют порядка 140 компаний, несмотря на санкции. Китай ежегодно увеличивает присутствие на «Металл-Экспо», представляя не только продукцию черной и цветной металлургии, огнеупорные материалы, но и оборудование и технологии — тяжелое машиностроение в КНР активно развивается и китайские компании заинтересованы в его продвижении. Машиностроительный сегмент, безусловно, на выставке будет расширяться. В целом есть несколько направлений, которые можно активно развивать в рамках «Металл-Экспо», но пока мы не можем их запустить из-за нехватки выставочных площадей.

Самый главный на сегодня итог «Металл-Экспо» и в то же время задел на будущее — выставка востребована, ее высоко оценивают все участники. Огромный потенциал «Металл-Экспо», уникальные возможности этой площадки для компаний-участников однозначно свидетельствуют о больших перспективах металлургического форума.

Также в конце 1990-х — начале 2000-х годов появлялись новые холдинги, такие как МАИР, ЭСТАР, Макси-групп, которые по разным причинам не смогли развиться и закрылись. Отдельные предприятия, входившие в них, стали самостоятельными или влились в другие холдинги. Так, Ревдинский метизно-металлургический завод и Нижнесергинский металлургический завод теперь в составе Группы НЛМК. А, например, Энгельсский трубопрокатный завод из ЭСТАРа стал самостоятельным предприятием.

metalinfo.ru

В 2019 году наблюдается пусть медленное, но все же восстановление макроэкономики в РФ. Так, ВВП в реальном выражении по итогам года вырастет на 1,3 процента, инвестиции в основной капитал — на 2,2 процента, промышленное производство — на два процента, что повлечет за собой и увеличение видимого металлопотребления на четыре процента.

По словам Алексея Сентюрина, исполнительного директора Ассоциации «Русская Сталь»., Россия, занимая шестое место в мире по объемам производства стали (семьдесят два миллиона тонн по итогам 2018 г.), вышла на третью позицию в мире в списке экспортеров, заняв в 2018 году семь процентов мировой торговли. Напомним, что мировой экспорт в 2018 году составил 454,5 миллиона тонн. В прошлом году произошли и изменения по металлопотребляющим отраслям внутри России. Основной тренд — стагнация в строительном комплексе, основном с точки зрения металлопотребления секторе. А драйверами роста потребления выступили секторы «машины и оборудование», «метизы», «автопром».

По итогам 9 месяцев этого года отмечается катастрофическое снижение экспорта — на тринадцать процентов. Сказывается ужесточение протекционистской политики на всех ключевых рынках. Сохранить объемы производства удалось только за счет увеличения потребления стали на внутреннем рынке — рост составил 8,6 процентов. Вместе с тем наблюдается и наращивание импортных поставок — на 1,8 процентов .

Протекционизм (в частности, в отношении российской металлопродукции действует свыше 50 мер торговой защиты и барьеров), избыточные мощности (около пятьсот миллионов тонн стали) и политика субсидирования неэффективных мощностей, высокая волатильность рынков и резкие колебания цен на сырье и продукцию, дефицит отдельных видов сырьевых ресурсов остаются основными проблемами на данный момент в мировом контексте. К внутрироссийским вызовам текущего этапа можно добавить нестабильность налогового регулирования, опережающий рост тарифов естественных монополий темпами выше инфляционных. Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»

В рамках 22-й международной конференции «Российский рынок металлов», которая проходила в Москве в ноябре, была представлена стратегия развития объединенных Абинского электрометаллургического (АЭМЗ) и Балаковского металлургического (МЗ Балаково) заводов на рынке сортового проката и метизов. О ней рассказал в своем выступлении Иван Демченко, первый заместитель генерального директора АЭМЗ.

Балаковский завод, действовавший ранее в составе Северстали, перешел в АЭМЗ в первой половине 2019 года. В результате объединения двух площадок общие мощности составляют в настоящее время два с половиной миллиона тонн стали, 2,2 миллиона тонн сортового проката и двести пятнадцать тысяч тонн метизов в год. По прогнозу топ-менеджера АЭМЗ, в результате дальнейшей модернизации оборудования и запуска новых производств, мощности еще возрастут до трех миллионов тонн по стали и прокату, до трехсот тысяч тонн по метизам к 2021-2022 году.

В ближайшие два-три года на АЭМЗ планируется запустить уже третий метизный цех, где будет начато производство крепежа, а также стан по производству катанки мощностью пятьсот тысяч тонн в год, в том числе для обеспечения этого нового направления. В МЗ Балаково будет модернизировано оборудование ЭСПЦ и СПЦ, увеличены мощности по выпуску стали до 1,3 миллиона тонн в год.

В продуктовом портфеле объединенных активов также произойдут корректировки. Новое развитие получит производство арматуры – расширится сортамент и увеличатся поставки этой продукции на экспорт, прежде всего, в страны СНГ. Помимо производства крепежа, в метизном направлении ставка делается на развитие производства и продаж проволоки с цинковым и алюмоцинковым покрытием. Один из ключевых проектов в рамках импортозамещения — развитие производства и продаж сварочной проволоки – Св08А и омедненной 08Г2С.

Холдинговая компания ТЭМПО уже не первый год участвует в осенней выставке "Металл-Экспо". В холдинг входят предприятия по производству электросварных труб круглого и профильного сечений, арматурного проката, квадратной заготовки, метизов и металлоконструкций.

НТЗ ТЭМ-ПО производит свыше трехсот типоразмеров стальных труб квадратного, прямоугольного и круглого сечения, сваи стальные забивные, а также трубы с наружными и внутренними антикоррозионными покрытиями. Мощность трубного завода ТЭМ-ПО составляет семьсот тысяч тонн в год. Продукция используется в строительной, сельскохозяйственной, автомобильной и нефтегазовой отраслях промышленности. Надежность сотрудничества стабильно подтверждается широкой географией поставок. В число стратегических партнеров завода входят крупнейшие предприятия России и СНГ.

КМК ТЭМ-ПО — высокотехнологичное предприятие по производству квадратной заготовки и строительной арматуры. Производственные мощности предприятия составляют пятьсот тысяч тонн арматуры в год. Технические возможности комбината позволяют производить арматуру диаметром 10—32 миллиметров мерной длины, также возможно изготовление арматуры специальной длины в соответствии с потребностями покупателя. Надежность продукции гарантирована применением высокотехнологичного оборудования и поэтапного контроля качества. Деятельность КМК ТЭМ-ПО соответствует требованиям системы менеджмента качества ISO 9001:2015.

Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»

Краснодарский край славится рекордными урожаями, популярными курортами и спортивной инфраструктурой для мероприятий международного уровня. Но есть еще один повод для гордости. Почти десять лет назад в Абинске заработал крупнейший в регионе электрометаллургический завод.

Мы привыкли думать, что настоящие металлурги где-то в Челябинске или Магнитогорске, но никак не на Кубани. Большинство крупных заводов действительно находятся в Западной Сибири, на Урале и еще где-то на Севере. О том, как металлурги появились в Абинске, кто работает на заводе и где учиться на сталевара — в материале Юга.ру.

АЭМЗ — Абинский ЭлектроМеталлургический завод, работает с 2010 года. Основная продукция — арматура. В качестве сырья предприятие использует лом металла, а не руду. Около семидесяти процентов продукции реализовывается в России, тридцать процентов идет на экспорт. Откуда в Абинске металлургический завод?

Завод в Абинске возвели с нуля, что уже само по себе достаточно редкая история в секторе металлургии. Все крупнейшие российские металлургические предприятия, функционирующие на сегодняшний день, основаны в СССР, а многие даже в дореволюционной России. АЭМЗ, в отличие от них, совершенно новое предприятие, и это заметно во всем: от оборудования до методов управления.

Решение о строительстве завода приняли, опираясь на уже имеющуюся базу и логику большого бизнеса. До этого через порт Новороссийска постоянно шел большой объем металлолома на экспорт. Металлолом — это сырье для металлургической промышленности, отсюда и мысль — зачем его вывозить, если можно работать с ним здесь.Подготовка к строительству началась в 2006 году, а уже в июле 2010-го заработала первая очередь завода — сталепрокатное производство мощностью пятьсот тысяч тонн в год. Основное оборудование закупили у итальянской компании SMS Meer. Начинало предприятие с выпуска строительной арматуры.

Три года спустя запустилось электросталеплавильное производство мощностью миллион триста тысяч тонн в год. Свою первую миллионную тонну стали завод выпустил в конце 2015 года.

Доля металлургической промышленности в ВВП России составляет около пяти процентов, в промышленном производстве — около двенадцати процентов, в экспорте — чуть больше десяти процентов. Большинство металлургических заводов России расположены вблизи месторождений железной руды: Магнитогорск, Череповец, Челябинск, Нижний Тагил, Кузбасс.

Кто работает на заводе?

Кубань — традиционно аграрный регион, и традиции обучения металлургическим профессиям здесь просто нет. Поэтому специалисты приезжают работать на Абинский завод со всей России. Из более трех тысяч семьсот рабочих около двухсот тридцати человек переехали в Краснодарский край из других краев и областей. АЭМЗ готов оказывать поддержку квалифицированным специалистам из других регионов: предоставлять жилье, помогать с адаптацией сотрудника и его семьи на новом месте жительства. Сейчас в самом разгаре строительство многоквартирного дома для работников завода.

«Наш завод растет и стремительно развивается, а это значит, что уже завтра нам потребуются новые люди. Учитывая специфику производства, кадры добыть непросто. Именно поэтому мы создали на своей базе собственный учебный центр, который получил государственную лицензию на образовательную деятельность по подготовке рабочих профессий. Однако мы также ждем дипломированных специалистов в области металлургии, осознающих свой выбор той или иной профессии в этой области», — рассказали Юга.ру в пресс-службе АЭМЗ.

Если кандидату не хватает квалификации для выполнения обязанностей, но у него есть желание развиваться и работать здесь, ему предлагают пройти подготовку или переподготовку или повысить свою квалификацию в учебном центре АЭМЗ.

Сейчас здесь получают профессиональное образование более ста пятидесяти работников завода. Преподавателями выступают опытные сотрудники, занятия идут по нескольким дисциплинам, в некоторых направлениях до десяти. Программы пишут сами преподаватели и мастера АЭМЗ с большим опытом. Есть теория и практика, курс длится от полутора до трех месяцев, а в конце ученики получают свидетельство о том, что они освоили одну из металлургических профессий.

С Таганрогским металлургическим техникумом завод в прошлом году заключил договор, теперь там заочно получают среднее специальное образование другие сотрудники, которым оно нужно для повышения квалификации и карьерного роста. В прошлом году таких было восемнадцать человек, в этом году уже тридцать пять.

Но на АЭМЗ нужны люди и других специальностей, которым учат в вузах и техникумах края, например инженеры КИПиА, механики и электромонтеры, слесари и сварщики, машинисты кранов и погрузочной техники. Здесь также нужны специалисты в области IT-технологий. Завод все время нанимает новых людей, потому что объем производства постоянно растет. В конце года ожидается старт работы нового цеха мощностью сто пятьдесят тысяч тонн в год, на 2020 год запланирован запуск еще одного.

Волгоградский филиал «Северсталь канатов» в октябре 2019 года установил рекорд по валовому производству – почти четыре тысячи восесьмот тонн проволоки и канатов.

Высоких результатов удалось достичь благодаря эффективной работе на каждом этапе производственного процесса и организованному взаимодействию между подразделениями предприятия. При этом производство планировалось с максимальной загрузкой каждой единицы оборудования. Отмечается и рекордно низкое количество часов простоев оборудования по причине отсутствия проволоки-полуфабриката.
Особое значение в повышении валового производства сыграла реализация нескольких масштабных инвестиционных проектов, в частности, проекта по развитию специальных канатов High Performance Factory, а также регулярное обновление и модернизация оборудования.

«Таких показателей валового производства мы достигли впервые с 2012 года. Имея за плечами большой производственный опыт и современное оборудование, мы получаем неограниченный потенциал. Мы и дальше будем повышать квалификацию персонала и внедрять новые технологии, чтобы соответствовать требованиям наших клиентов и рынка», – подчеркнул исполнительный директор филиала «Волгоградский» компании «Северсталь канаты» Юрий Блинков.

Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»

Металлургические грузы традиционно составляют значительную часть железнодорожных перевозок. По итогам первого полугодия 2019 года было отправлено почти сто десять миллионов тонн сырья и готовой продукции отрасли, или семнадцать процентов от общей погрузки на сети РЖД. За девять месяцев 2019 года погрузка на сети сократилась на 0,9 процентов до 956,5 млн т. Из данного объёма, в частности, 89,2 млн т пришлось на железную и марганцевую руду, что превышает результат января-сентября 2018 г. на 3,2 процентов .За последние месяцы всё отчётливее проявляются тенденции, которые не радуют ни монополию, ни перевозчиков, ни грузоотправителей.

Прогнозы на 2019 год были достаточно противоречивы. Международная рейтинговая компания Fitch предрекала рост глобального потребления стальной продукции на уровне 2,2 процента. Основными драйверами мирового рынка должны были остаться Китай и Индия. Эксперты ИПЕМ указывали, что рост металлургического экспорта будет затруднён из-за действующих пошлин на ввоз стали (двадцать пять процентов ) и алюминия (десять процентов) в США, а также пятилетних пошлин на ввоз стали (десять процентов) в Египет и антидемпинговых пошлин со стороны Индонезии, Турции и Мексики. Год начался за здравие. В январе-феврале погрузка чёрных металлов показывала положительную динамику. Однако с марта она перешла в отрицательную зону, что эксперты связывают, прежде всего, с неблагоприятной конъюнктурой мирового рынка и замедлением темпов роста национальных экономик. И Китай подкачал, и другие крупнейшие потребители разочаровали. Сказываются и протекционистские меры. Как раз с февраля в Евросоюзе начали действовать тарифные квоты на импорт металлопродукции для всех стран, а также двадцати пяти процентная пошлина для поставок сверх квоты.

Всё это происходило на фоне общего сокращения российского экспорта. В январе-июле по сравнению с аналогичным периодом 2018 года он сократился на 3,2 процента. При этом по данным ФТС в общем стоимостном объёме экспорта доля металлов и изделий из них составила 9,5 процентов против 10,4 процентов в прошлом году. В первом полугодии 2019 года погрузка чёрных металлов на экспорт снизилась на 14,5%. В условиях неблагоприятной конъюнктуры мирового рынка ожидаемо выросла доля перевозок металлургических грузов для внутреннего потребления.

В январе-сентябре 2019 года перевозки чёрных металлов по сети РЖД сократились по сравнению с аналогичным показателем годом ранее на 2,5процента— до 70 млн тонн, говорится в материалах РЖД. При этом внутренние перевозки чёрных металлов составили 43,4 млн тонн, что на 7,5 процентов превышает показатель января-сентября 2018 года. Международные перевозки сократились на 15,4 процентов — до 26,6 млн тонн. Импорт чёрных металлов в РФ упал за девять месяцев на 10,2 процентов — до трех млн тонн, а экспорт — на 16,4процентов , до 22,6 млн тонн.

Порты. Вниз по лестнице, ведущей вверх

Ещё более очевидно кризис металлургического экспорта прослеживается на грузообороте российских морских портов. Железнодорожные перевозки чёрных металлов в экспортном направлениях в порты по итогам января-сентября 2019 года составили 17,5 тонн, что меньше прошлогоднего показателя на 16,6процентов. Причём, если на железнодорожном транспорте снижение перевозок металлопродукции происходит на фоне спада погрузок на сети, то грузооборот морских портов РФ последовательно растёт: за полгода он увеличился на 2,9 процента, в то же время перевалка металлов в портах РФ снизилась на 11,5 процентов.

Даже когда в августе погрузка на сети РЖД наконец-то вышла «в плюс», увеличившись на 0,2 процентов — до 109 млн тонн, доля чёрных металлов в августе снизилась, и опять же за счёт экспорта, который сократился на двадцать два процента. Особняком стоят метизы, погрузка которых, наоборот, в августе увеличилась на 8,1 процентов . Но метизы по потребительским свойствам ближе к строительным материалам и цементу, которые и обеспечили августовскую позитивную динамику показателей РЖД (соответственно +10,2 процентов и +7,7процентов ). При этом объём экспорта метизов остался практически неизменным, что подтверждает их внутреннее «строительно-бытовое» предназначение.

В целом же в январе-сентябре чёрных металлов было погружено 55,6 млн т - на 5,4 процента меньше к январю-сентябрю прошлого года. Погрузка лома чёрных металлов снизилась на 1,6 процентов  до 11,4 млн т.

Тарифы. В первый раз в третий класс

На эти невесёлые тенденции достаточно оперативно в своём фирменном стиле отреагировали в РЖД. 17 июня заместитель гендиректора монополии Алексей Шило направил письмо совету потребителей, в котором допустил изменение тарифов с 2025 года. В компании предложили перевести чёрные металлы из третьего во второй тарифный класс, что, по оценкам РЖД, обеспечит снижение уровня тарифов на перевозку в среднем на 18,4%. Одновременно во второй тарифный класс переместятся кокс, руда и железные концентраты, что означает повышение тарифа на двадцать пять процентов . Таким образом, в РЖД рассчитывают стимулировать вывоз готовой продукции, в том числе на экспортные рынки, и снизить зависимость финансовых показателей монополии от динамики изменения объёмов перевозок сырьевых грузов.

Металлурги в лице ассоциация «Русская сталь» возмутились и попросили правительство не поддерживать тарифную реформу РЖД, реализация которой, как полагают в отрасли, вызовет ежегодные дополнительные затраты отрасли в размере четырнадцати миллиардов рублей, что в свою очередь спровоцирует рост цен на металл и приведёт к снижению конкурентоспособности российской металлургии на мировом рынке.

Председатель экспертного совета Института исследования проблем железнодорожного транспорта Павел Иванкин оценил дополнительные затраты металлургов в случае изменения тарифов еще выше — от двадцати миллиардов до тридцати миллиардов рублей. Кроме того, по мнению эксперта для грузоотправителей станет невыгодной доставка сырья на длинные расстояния.

В РЖД решили прояснить свою позицию и пригласили металлургов на беседу. Глава монополии Олег Белозёров пояснил, что исторически более низкий тариф на перевозку входящего сырья компенсировался более высоким тарифом на перевозку выходящей металлургической продукции, но  когда грузы третьего класса стали уходить на автомобильный транспорт, этот баланс оказался нарушен, и отсюда возник вариант тарифного манёвра. «Хочу подчеркнуть, что мы не хотим сверхприбыли, а хотим быть прозрачными и понятными для всех», — отметил Белозёров. 

В монополии настаивают, что данный вариант изменения системы тарификации перевозок металлургических грузов в целом сохранит тарифную нагрузку при её перераспределении внутри производственно-логистической цепочки. Но такой подход отдаёт бумажной арифметикой. Ведь сначала металлургам придётся перевезти по повышенным тарифам руду и кокс, чтобы произвести продукцию, которая уже подорожает, и с этой подорожавшей продукцией выходить на стагнирующий рынок.

Код доступа

Очевидно, что за всеми уверениями РЖД в бескорыстии кроется вполне шкурный интерес. Вычислить его несложно. По итогам первого полугодия 2019 года погрузка чёрных металлов снизилась на три процента до сорока миллионов тонн, а объёмы погрузки железной и марганцевой руды увеличились на почти четыре процента— до шестидесяти миллионов тонн. Как говорится, комментарии излишни. Необязательно брать в руки калькулятор, чтобы понять, как благотворно тарифная рокировка отразится на доходах монополии.

Не успели остыть страсти от объявления тарифных планов РЖД, как между госкомпанией и металлургами перебежала ещё одна чёрная кошка. В монополии разработали проект постановления правительства «Об утверждении правил недискриминационного доступа к услуге перевозки грузов железнодорожным транспортом общего пользования». Название вполне в стиле оруэлловского новояза, поскольку ведёт к чистейшей воды дискриминации.

В своём проекте РЖД предлагает отдавать приоритет на маршрутах с ограниченной пропускной способностью инфраструктуры компаниям, заключившим договоры об инвестировании в расширение пропускной способности сети. На все остальные грузы, не вошедшие в перечень, будет приходиться не менее десяти процентов объёма перевозок, их РЖД распределят между грузоотправителями, подавшими заявки на перевозку в объёме не более пяти вагонов.

«Русская сталь» направила в Минтранс письмо, в котором новый порядок перевозок назван «не соответствующим действующему законодательству, нарушающим базовые принципы организации перевозок железнодорожным транспортом общего пользования и приводящим к крайне негативным последствиям для всех отраслей экономики России».

Эксперты Института исследования проблем железнодорожного транспорта считают, что ограниченность инфраструктуры создаёт предпосылки к коррупционным схемам приоритетного доступа. В ИИЖД подчёркивают, что возможности крупного бизнеса позволяют перекупить пропускные и провозные способности, что нанесёт серьёзный удар по менее крупным игрокам.

По оценкам Института проблем естественных монополий (ИПЕМ), в 2020-2022 годах эксплуатируемые на сети ОАО «РЖД» парк платформ и хопперов будет значительно обновлен, при этом темпы поставок будут опережать темпы списания. Институт ожидает, что в 2020-2022 годах обновления потребует двадцать шесть процентов парка платформ, двадцать процентов хопперов и двенадцать процентов полувагонов. При этом соотношение поставок и списания парка будет различным. Так, ИПЕМ прогнозирует, что на один списанный вагон-хоппер будет приходиться три новых.

Уже в 2021-2022 годах ИПЕМ ожидает серьёзный профицит производственных мощностей в этом сегменте. Поставки специализированного подвижного состава будут более равномерными, в связи с чем производителям целесообразно, ориентируясь на долгосрочный спрос, корректировать производственные планы и обновлять модельный ряд. Всё это говорит о том, что, по крайней мере, по поводу подвижного состава под свои нужды металлурги могут не переживать. Хотя определённая тенденция к уходу чёрных металлов с железной дороги на автотранспорт по-прежнему присутствует. Но это уже тарифные игры РЖД, которым конца и края не видно.

Ну а металлургам остаётся грезить перспективами контейнерных перевозок. «Сохранность, себестоимость, сервис (скорость и стабильность) и сопровождение — формула „4С“ для грузополучателя. Соблюдение этой формулы объяснит, могут ли вернуться грузы на железную дорогу. Чем больше грузополучатели будут покупать, тем больше мы будем возить. В ближайшее время железная дорога должна выглядеть, как конструктор Lego. Всё можно возить в контейнерах», — отметил на недавнем форуме «PRO//Движение.1520» вице-президент по логистике НЛМК Сергей Лихарев. Добавив, что НЛМК «готовится к выводу на сеть дополнительно миллиона тонн металла и два с половиной миллиона тонн руды и кокса».

P. S. В общем и целом, на сегодняшний день металлургам не позавидуешь. За рубежом их ждут санкции, протекционистские ограничения и в целом слабая конъюнктура мирового рынка, а внутри страны — предприимчивые железнодорожные чиновники, которые играют в свои игры, меняя на ходу правила себе в угоду.

Захар Максимов, Артём Войцеховский

Ассоциация «Росспецмаш» анкетировала российские компании сельскохозяйственного, строительно-дорожного и пищевого машиностроения на предмет качества «хлеба промышленности» — русского металла. Ответы оказались не очень радостными для металлургов. А если говорить прямо — грустными. Мало того, что узок ассортимент, так еще слишком высок процент отбраковки проката отечественной стали. Дошло до того, что практически вся продукция национальной металлургии не оправдывает ожидания наших машиностроительных заводов.

Чтобы не оказаться голословным, приведем результаты анкетирования. 85% специалистов Ассоциации «Росспецмаш» признали качество поставляемого металла недостаточным, а цену назвали высокой. То есть делают плохо, но продают дорого. В конечном счете, низкое качество русской стали, не соответствующей ГОСТам, заставляет заводчан приобретать специальное оборудование или вносить изменения в конструкции, чтобы нивелировать фактический массовый брак металлургов. Все это ложится бременем на конечную стоимость и снижает качество выпускаемых в России машин.

Проблема возникла не вчера. Еще год назад замглавы Минпромторга РФ Александр Морозов, выступая на конференции «Автоэволюция» прямо сказал: «Что касается неконкурентоспособности материалов — действительно, наши металлурги никогда в принципе и не умели делать металл для автопрома… они в последнее время даже расслабились и перестали этим заниматься. Они все стали производить арматуру и обычный плоский прокат, который в огромном количестве по три копейки стал улетать на экспорт».

По словам Морозова, отечественные металлурги потеряли технологические компетенции, позволяющие делать сложные детали и сложные типы стали. Об этом говорят и обычные потребители.

«Уже не первый раз сталкиваюсь с проблемой при покупке новых инструментов. Новый топор (лезвие) гнется от того, что попадает в крепкую древесину, например, сучок. Гвоздодер сломался сразу же после первой попытки вытащить гвоздь. У ножниц по металлу гнется ручка. Раньше такого никогда не было, а теперь не инструменты, а так, игрушки», — жалуется форумчанин Кирилл.

«Поговорил с изготовителями ножей — они только иностранный прокат заказывают, русский, говорят, случайного качества. Каждая партия имеет свои характеристики, да и намного хуже иностранного», — вторит ему юзер с ником «Страшный Гриша Игоревич»

«Металл отвратительный, только толщиной и берём», — признается некий Николай Парийчук, поясняя низкую конкуренцию российского бурового оборудования и труб для нефтяных и газовых трубопроводов.

Конечно, ура-патриоты сразу же обвинят в обозначенных проблемах китайский металл, мол, именно он наводнил наш рынок. Между тем, крупные западные потребители стали из Поднебесной иначе смотрят на железный импорт из КНР. Они покупают сертифицированную продукцию огромных модернизированных заводов, чье качество подтверждено лабораторными анализами. К нам же, как правило, идут метизы (металлические изделия) мелких полукустарных заводиков из бедных провинций.десь, безусловно, возникает вопрос, почему Минпромторг РФ допускает всякую дрянь на территорию Российской Федерации? Может, кто-то из чиновников кормится у контролирующих товарные потоки сомнительных фирм?

Однако вернемся к российскому металлу. Отметим, что по значимости для нашей экономике национальная металлургия является второй, после нефтегазовой, промышленностью. На неё приходится почти пять процентов ВВП, двенадцать процентов промышленного производства и четырнадцать процентов экспортных поставок. Если бы не заводы отрасли, Российские железные дороги, к слову, потеряли пятую часть своих перевозок.

Проблемы наших металлургов связаны, прежде всего, с неэффективным хозяйствованием и нежеланием собственников модернизировать производства. Разговоры об американских и европейских санкциях, а также о цикличности мирового спроса, в целом носят отвлекающий характер. К ним же можно отнести проплаченные «экспертные» оценки о переизбытке мировых мощностей, что привело к снижению глобальной загрузки металлургических заводов до семидесяти семи процентов.

Приведем кое-какую информацию, которая опровергает часто встречаемые отговорки: еще до введения серьезных ограничений в 2016 году российский «железный» экспорт в ЕС (по итогам 2015 года), примеру, арматуры составлял всего тридцать девять тысяч тонн (на сумму двадцать четыре миллиона долларов). В общей сложности РФ поставляла в Европу порядка девятисот тысяч тонн холоднокатаного плоского проката при суммарном отечественном производстве стали на уровне 71,1 миллионов тонн.

Конечно, не хотелось уходить с этого рынка, который, тем не менее, назвать определяющим никак нельзя. Скажем больше: потери можно было бы легко заместить поставками нашим машиностроителям, если поднять качество и расширить ассортимент. Вместо этого олигархи и их топ-менеджеры идут в Кремль, требуя компенсаций за «санкции», угрожая массовыми увольнениями. Особенно дико это выглядит на фоне поставок «железа» из-за рубежа. Так, по итогам 2018 году на территорию РФ было импортировано почти семь тысяч двести миллионов тонн чёрных металлов, что на пять процентов больше, чем годом ранее.

Более того, РФ ударными темпами закупает нержавеющую сталь, хотя в советское время наши заводы выплавляли по этой позиции порядка восеми процентов мирового производства. Вместо того чтобы самим производить «нержавейку», Москва потворствует экспорту никеля и ферросплавов. Ситуация прямо аховая: являясь лидером по экспорту рафинированного никеля, Россия выплавляет всего две десятых процента от глобального объема производимой нержавеющей стали.Отметим также, что «русские» капиталисты, которые ведут себя как махровые временщики, не делают никаких практических шагов, чтобы хотя бы сохранить имеющие позиции на мировом и внутреннем рынке. Сегодня никто не стремится увеличить долю продукции высоких переделов путем более глубокой переработки металла. Вот и получается, что отраслью фактически правят некие теневые, но очень влиятельные структуры, которые мало того, что препятствуют прямым связям между поставщиками сырья и металлургическими предприятиями, так еще тормозят реконструкцию заводов.

Между тем, подсчитано, что модернизация металлургии способна на пятьдесят процентов увеличить доходы отрасли и налоговые отчисления. Но, похоже, Кремль боится связываться с олигархами и их «крышами», тем самым показывает, что наша власть далеко не самостоятельна в решениях. Одно дело — ободрать стариков, другое — поставить на место «серых кардиналов». Между тем, хозяева металлургической отрасли уже потирают «жирные» ручки. Они ждут запуска нацпроектов на общую сумму почти двадцать шесть триллионов рублей, из которых, как минимум, семь процентов перепадет сомнительным структурам.

Если назвать вещи своими именами, сегодняшние хозяева металлургических производств являются неэффективными собственниками. Именно поэтому им плевать на модернизацию и новые технологии. Все это ставит под сомнение итоги и целесообразность проведенной горе-реформаторами Гайдаром и Чубайсом приватизации.

В сентябре 2019 года США импортировали 1,720 миллиона тонн стали, из них 1,386 миллиона тонн готовой продукции, сообщает американская таможенная служба

Это соответственно на 6,2 процентов и 14,8 процентов меньше, чем в предыдущем месяце.

Всего за три квартала в США поступило из-за рубежа 20,49 миллиона тонн стали, включая 15,28 миллиона тонн проката, труб и метизов и 5,20 миллиона тонн полуфабрикатов. По итогам текущего года American Iron and Steel Institute прогнозирует, что импорт стали в целом сократится на 10,7 процентов по сравнению с 2018 годом, до 27,3 миллиона тонн, а готовой стальной продукции – на 12,5 процентов до 20,4 миллиона тонн.

Как показывают статистические данные, по итогам девяти месяцев 2019 года сократился по сравнению с АППГ импорт всех основных видов стальной продукции, за исключением жести. Ввоз полуфабрикатов уменьшился на 5,6 процентов.

Крупнейшими поставщиками готовой стальной продукции в США в январе-сентябре стали Корея, Япония и Германия. Но все они сократили продажи по сравнению с прошлым годом.

Источник: Металлоснабжение и сбыт

Магнитогорский металлургический комбинат (ММК) успешно завершил первый этап проекта по внедрению единой корпоративной информационной системы (КИС) для организаций Группы.

Уже переведены на единую корпоративную систему «Объединенная сервисная компания», «ММК-Метиз» и сам ММК. Эти предприятия уже с первых месяцев внедрения способны в деталях видеть производственно-материальные потоки, управлять ими и принимать оптимальные решения.

По словам директора по экономике ПАО «ММК» Андрея Еремина, проект реализуется с целью создания единого информационного пространства для ключевых организаций Группы ММК, внедрения лучших мировых практик по ведению бизнеса, а также подготовки платформы для реализации стратегических инициатив «Индустрия 4.0».

С первого октября стартовал второй этап проекта по внедрению Oracle R12 — теперь уже на ООО «Механоремонтный комплекс» (выпускает оборудование и запчасти для металлургического производства) и ООО «ММК-Лысьвенский металлургический завод» (производитель проката с покрытием).

Внедрение новой КИС унифицирует бизнес-процессы на этих предприятиях, повысит их эффективность и прозрачность. Система позволит подняться на новый уровень управления, учета и контроля в соответствии с корпоративными стандартами ММК, поможет менеджменту ускорить принятие оптимальных управленческих решений.

Создание системы управления на основе Oracle R12 будет служить фундаментом, который обеспечит возможность дальнейшего развития